Изменить траекторию…

[Sander-L]

Конкурсная работа: Сакура-week

Автор: Сандер-Лин (Sander-Lin)
Бета: G. S.
Название: Изменить траекторию…
Статус: закончен
Жанр: ангст, романтика
Персонажи: Саске/Сакура
Рейтинг: РG-13
Размещение: спросить меня, показать где, только с этой шапкой и ссылкой на мой Дневник!
Предупреждения: ООС
Дисклеймер: Кишимото-Сама
От автора: стоит изменить в своей жизни один лишь поступок, и абсолютно всё может пойти по-другому…

Читать дальше

«Где он? Что с ним? Он сошёл с ума? Или это снова Цукиёми Итачи? Ещё одна безумная и мучительная иллюзия?»
Кроваво-красное зарево полыхало над горизонтом. Саске стоял с расширенными от ужала глазами, наблюдая за тем, как брат шаткой походкой приближается, протягивая руку, и пытается дотянуться до его лица, до его глаз… Ещё чуть-чуть – и Саске почувствует нестерпимую боль, но… пальцы аники упираются ему в лоб, совсем, как в детстве, мягко скользят вдоль лица, будто лаская в последний раз и… Обмякшее тело Итачи безвольно припадает к нему, а затем медленно соскальзывает вниз… Грудь Саске ходит ходуном. Дыхание вырывается мучительными рваными всхлипами. Полубезумный взгляд останавливается на брате, распростёртом у его ног, затем ошарашенно оглядывает окрестности… А небо из кроваво-красного становится мутно-оранжевым, подсвечиваясь вспышками взрывов, и заволакиваясь дымом. Шум, треск, грохот, плач, крики и стоны доносятся со всех сторон. Видны знакомые когда-то очертания зданий, сейчас почти полностью лежащих в руинах. Это же… Коноха! Вот это полуразрушенное строение было когда-то маленькой кондитерской, в которой они с Итачи часто покупали сладости, когда были детьми. Там всегда так вкусно пахло… А это – цветочный магазинчик Ино!
«Боже! Надеюсь, под обломками нет никого из её семьи?!.. Что за…»
С разных сторон пронеслись, словно молнии, рыжеволосые шиноби в таких же акацушных плащах, как у брата.
«Чёрт! Да, сколько же их тут?»
Шесть! Их было ровно шесть! Хотя… Кто знает: может, он не всех успел заметить?! Кажется, вместе с ними была ещё и голубоволосая девушка… А потом раздался детский всхлип откуда-то справа. Саске резко обернулся и увидел малыша, склонившегося над телом матери. Всё это было так знакомо: Учиха увидел себя восьмилетним мальчонкой, с отчаянием, ужасом и неверием стоящим над телами поверженных братом родителей… И, вот, опять! Он хотел было подойти к мальчику и успокоить его, но, спустя мгновение, возле ребёнка возник один из акацук. Саске рванулся на помощь, но не успел… Перед глазами всё ещё стояло залитое слезами детское личико и в отчаянии протянутая к нему, Саске, маленькая ручка. Он тоже протянул руку… Небо вокруг стало пронзительно-синим. Таким же, как глаза у Наруто, когда он злился. И Учиха понял, что сжимает шею Сакуры всё сильнее и сильнее… Саске смотрел прямо в расширившиеся глаза куноичи, ощущая, что от того, сожмёт ли он руку чуть больше, зависит её жизнь. Он попытался разжать цепкую хватку, но не смог. Пальцы совершенно не желали подчиняться. А девушка хрипела и смотрела на него таким взглядом, что ему на месте захотелось умереть… В Учихе поднялась волна паники.
«Да, что же происходит, в конце-то концов? Что я творю? Это же – Сакура! Я должен защищать и беречь её, а не…»
Его рука, действуя сама по себе, заносит над напарницей кунай.
«Нет! Стой! Прекрати! Не делай этого! Только не с ней!!!»
Но руку не остановить. Она неумолимо приближается к девушке и… Чёрно-оранжевый вихрь проносится мимо, вырывая Сакуру из рук Саске...
«Наруто! Слава Богу, ты успел вовремя, иначе я бы… Что это за взгляд? Он никогда ещё так на меня не смотрел! Нет! Это уже не Наруто. Это – совсем другой человек. Я его не знаю. И не хочу узнать. Даже во время нашей битвы на крыше больницы он так не смотрел! Это страшно… Наруто, я не хочу видеть тебя таким! И мне неприятно, что ты так тесно прижимаешь к себе Сакуру. Зачем ты вообще схватил её на руки? Ах, да! Он же только что спас её от меня… От меня? Я… действительно мог причинить ей вред, а он спас? Не от врагов! А от МЕНЯ?!»
Он попытался сделать шаг навстречу друзьям, но перед ним появился акацук в странной спиралевидной оранжевой маске… Саске погрузился во тьму… Он услышал голос, произнёсший «Мне нужны глаза Итачи!», и не поверил собственным ушам!
«Это же мой голос! Не-е-ет… Нет-нет-нет! Это уж слишком! Хватит! Нужно всё это немедленно прекратить! Остановить! Исправить! Изменить! Сделать хоть что-нибудь, чтобы этого не произошло! Всё, что угодно, только бы это не случилось!»
Учиха увидел собственную руку, тянущуюся к лицу брата, и его душа наполнилась ужасом. На лбу выступила испарина, частое и неровное дыхание разрывало тишину. Рука, приблизившаяся к глазам Итачи, дрожала. Замерев на мгновение, она уверенно двинулась вперёд и…
«Нии-сан, не-е-е-е-ет!!!» – заорал Саске и проснулся, обливаясь холодным потом и судорожно хватая ртом воздух, как будто долго находился под водой, а теперь, наконец, вынырнул наружу. Его сердце бешено колотилось в груди, а мутный взгляд беспорядочно метался по комнате.
«Что это было? Где я сейчас? Это… Ах, да! Это – моя комната. А я…»
Тринадцатилетний Саске Учиха с трудом осознавал действительность. Чёрт! Он ведь только на минутку прилёг отдохнуть перед тем, как уйти из Конохи к Орочимару! И позорно заснул! Хорош ниндзя – нечего сказать! Но, что самое ужасное, сон его был таким реалистичным, таким до жути настоящим, как будто он сам присутствовал и принимал участие в событиях, вызывающих трепет и дрожь… Что это? Воспалённая больная фантазия играет с ним злую шутку? Или, об этом было страшно даже подумать, он смог одним глазком заглянуть в будущее? Неужели Шаринган имеет ещё и силу «видеть» сквозь пространство и время? Не просто создать иное измерение, в котором можно увидеть иллюзию прошлого и настоящего, как это делал Итачи в генджюцу, а перенестись сознанием именно в будущее?! В любом случае, Саске ни за что на свете не захотел бы испытать подобное наяву! Он до сих пор ощущал на себе липкие нити ужаса, сковывающие его во сне…
Учиха понемногу приходил в себя. Дыхание стало ровнее, стук сердца – более размеренным, а взгляд – осмысленным. Лихорадочный блеск глаз сменился тревогой и беспокойством. Он огляделся. Тёплый ветерок трепал на окне занавеску. За окнами слышалось стрекотание цикад и отдалённые звуки улицы. На ночном небе сияла огромная полная луна, а сквозь лёгкие облачка искрились звёзды. Вроде бы, обычный конохский вечер… Но в голове пойманной птицей билась мысль: «Сакура!»
Саске свесил ноги с постели и прижал к лицу дрожащие ладони.
«Она ведь действительно любит меня!.. И я… Так! Нужно немедленно её найти и убедиться, что с Сакурой всё в порядке! Только бы было всё в порядке…»
Тело ещё плохо слушалось и было как будто ватным, но он заставил себя встать, расправил помявшуюся после сна одежду и направился в гости к напарнице с вечерним визитом. Учиха ещё не знал, чем объяснит своё ночное вторжение, но сейчас это не имело для него особого значения. Главное – убедиться, что у неё всё хорошо. А там… Придумает, что сказать!
Он приземлился на внешний подоконник комнаты Сакуры и заглянул в приоткрытое окошко, но внутри никого не было. Саске заволновался: уже поздно, а она бродит неизвестно где!
«Ну, куда она могла пойти на ночь глядя?»
Тогда он стал её искать по всей деревне, заглянул даже в Ичираку-рамен, но съестная лавка была уже закрыта, и, наконец, нашёл.
Увидев Харуно на дороге, ведущей к воротам Конохи, он вздохнул с невероятным облегчением и остановился напротив неё. Несколько секунд они безмолвно смотрели друг на друга, затем Саске спросил:
- Что ты делаешь здесь в такую ночь?
- Чтобы уйти из деревни, ты должен был пройти по этой дороге, – произнесла девушка, глядя на него несчастными глазами.
Учиха сглотнул. Видеть Сакуру такой… было тяжело…
- Возвращайся домой и спи… – боясь выдать свои переживания, он постарался, чтобы голос звучал спокойно, как и всегда.
- Почему? – не выдержав, вскрикнула куноичи. – Почему ты ничего мне не говоришь? Почему ты всегда только молчишь? – Из её огромных глаз заструились слёзы. Они стекали по нежным щекам, скапливаясь под подбородком и капая на булыжник, которым была вымощена дорога. – Ты никогда ничего мне не говоришь…
- Почему я должен тебе что-то говорить? – намеренно холодно произнёс он, проклиная себя за это.
- Ты… всегда меня ненавидел…
«Нет! Всё не так!» – хотел крикнуть Саске, но усилием воли сдержал свой порыв.
- Помнишь тот день, когда мы стали генинами, и нас объединили в тройку? Тогда… мы были тут вдвоём… Помнишь, как ты разозлился? Ты сказал мне: « Одиночество… Ты и понятия не имеешь, что такое одиночество…»
- Я ничего не помню… – сказал Учиха, потому что вспоминать это было нелегко.
- Но… в этот день всё и началось… Ты, я, Наруто и Какаши-сенсей… Мы вчетвером смогли выполнить много миссий. Это было сложно. Очень сложно. Но… это ведь… было так весело… – она улыбнулась сквозь слёзы. – Я знаю о трагической судьбе твоего клана. Но месть… месть никогда не сможет сделать счастливым… Никого… Ни тебя… И ни меня…
- Сакура…
- Значит, ты снова выбираешь одиночество? – перебивая, продолжала девушка, опасаясь, что он произнесёт, наконец, роковые слова, которых она так боялась. – В тот день ты сказал мне, как это больно! Теперь я это хорошо понимаю. У меня есть семья, есть друзья, но, если ты уйдёшь… – она сделала нерешительный шаг к нему навстречу. – Я… Для меня это будет означать такое же одиночество. Я… Я люблю тебя, Саске! Если ты останешься со мной, то не пожалеешь об этом! Каждый твой день будет счастливым! Мы обязательно будем счастливы! Я сделаю всё для тебя! Только, пожалуйста, останься со мной! – умоляла Сакура, и новый поток слёз заструился из её глаз. Она молитвенно сложила руки. – Я помогу тебе в твоей мести. Я сделаю всё, что угодно! Только, прошу тебя, останься. Останься со мной!.. – она снова всхлипнула. – А, если ты не можешь, возьми меня с собой! – Голос девушки дрожал от обуревавших её чувств, и Саске было невыносимо на неё смотреть. В нём самом как будто что-то переворачивалось и надрывалось.
- Сакура, я…
- Нет! Не уходи! – воскликнула она в отчаянии. – Ещё шаг – и я закричу!
- Спасибо, Сакура! – он подошёл и заглянул в её огромные сияющие изумрудные глаза, в которых стояли хрустальные слёзы.
У Харуно задрожали губы. Она бросилась в его объятия и разрыдалась. И он, вопреки обыкновению, не оттолкнул её со словами «Отодвинься!», а ещё сильнее обнял и прижал к себе. Её судорожное дыхание, отчаянные всхлипы и подрагивающие плечи разрывали ему сердце, резали без ножа. Сакура была сейчас такой уязвимой, такой хрупкой, что Саске удивился, как не замечал этого раньше. В его душе поднималась волна пронзительной, невыносимой нежности и желания оберегать и защищать это несносное, но неожиданно ставшее таким родным существо. Его рубашка уже намокла от её слёз, а он всё стоял, глядя поверх головы девушки странным повзрослевшим взглядом, и гладил её по мягким розовым волосам, приговаривая:
- Чш-ш-ш-ш… тише, тише… Не плачь. Всё будет хорошо, слышишь? Я никуда не уйду! ЭТО не должно случиться! Я ЭТОГО не допущу! Всё изменится! Вот увидишь! Теперь у меня новая цель! Она – моё желание, мой путь ниндзя! И главное – я всегда буду рядом с тобой, понимаешь?
Сакура ещё сильнее всхлипнула и сжалась в комочек на его груди, ища долгожданного и такого желанного успокоения… А Саске вдруг остро ощутил прелесть бархатной конохской ночи, окутывающей их своим покрывалом, шорох листвы, потревоженной озорным ветерком, пряное благоухание цветов, словом, всё то, чего раньше просто не замечал, ослеплённый собственной ненавистью. Он прижался губами к ароматным волосам девушки и шептал тёплые слова, успокаивая, приободряя, вселяя уверенность:
- Ну же, не надо плакать. Ты ведь шиноби! Ты должна быть сильной! И я должен быть сильным! Вместе мы обязательно станем сильнее! Я обещаю!..
Так они и стояли, обнявшись, а над ними зажигались всё новые и новые звёзды, игриво подмигивая, как будто соглашаясь с верностью принятого Саске решения. Он мягко укачивал куноичи в своих объятиях, а она даже думать боялась о том, чтобы отпустить его хоть на мгновение.
Сакура слушала звуки родного голоса, но не понимала смысла фраз. Сейчас, в этот самый момент, она чувствовала только желанное тепло близкого человека, его ласковые объятия и успокаивающие прикосновения. Девушка понимала только одно – он не уйдёт! И… Да! Она была счастлива…